Часть IV. Исторический аспект задачной методологии

Автор статьи:

Султанов Искандер Анварович

Основатель Projectimo.ru

В нашей серии мы рассматриваем сферу, которая позволяет человеку зайти за то, что дано ему в настоящем времени. Постановщик задачи в каждый момент действительно опирается на то, что ему уже де-факто дано. Возникает вопрос: «Кем дано»? Современный человек скажет: «Сам взял», но еще 100 лет назад так выразиться люди не могли. В настоящей статье мы рассмотрим историю развития деловой сферы нашего государства в пределах от середины XVIII века до конца столетия XIX-го. Нас будет интересовать, какие традиционные предпосылки сформировались в национальной культуре для закрепления в сознании деловых людей элементов задачной парадигмы.

Дело в России

• Пролог. Знаки лезвий нашей истории
• Часть I. Базовые источники и средства управления
• Часть II. Понятие задачи как средства управления
• Часть III.I. Тонкая настройка методики управления от задач
• Часть III.II. Тонкая настройка методики управления от задач
• Часть III.III. Тонкая настройка методики управления от задач

• Часть IV. Исторический аспект задачной методологии
• Часть V.I. Как из задач рождаются процессы бизнеса?
• Часть V.II. Как из задач рождаются процессы бизнеса?
• Часть V.III. Как из задач рождаются процессы бизнеса?
• Часть VI. Пути преобразований управленческой концепции
• Эпилог

Как сформировался интерес к методологии?

Скажите, а кто не любит сермяжную истину даже в современную эпоху гигантских скоростей? Мне вообще представляется, что топ-менеджмент за последние годы серьезно подустал от навороченных моделей управления, которые добавляют эффективности чуть ли не меньше, чем простые дедовские способы ведения хозяйства. Примерно пятнадцать лет назад я впервые услышал основные моменты метода управления от задач из уст консультанта по управлению Кузнецова Олега Всеволодовича (носителем технологии являлся Центр финансовых и управленческих технологий, г. Екатеринбург).

Простота и ясность метода подкупили, хотя и было осознание, что не следует фанатично воспринимать этот новый для понимания способ управления. Но с тех пор я начал постепенно интегрировать данную управленческую практику в свою ежедневную деятельность, и, надо признать, не безуспешно. Благодаря ей стали совершенно иначе, легко и понятно восприниматься проектная и процессная концепции. Интересно, что практически к каждой новоявленной западной теории задачный «ключик» подходит. В контактах с Олегом Всеволодовичем возник интерес, откуда такое цельное видение системы, где ее корни. Сам О. Кузнецов родом из Сибири, настоящий природолюб, умеет интересно рассказать про тайгу, тайменя, Енисей и людей, которые живут на берегах этой Великой реки.

На его семинарах неоднократно звучало, что элементы методологии возникли достаточно давно и свойственны были природе дореволюционных людей дела, купцов, которые, как и он, родом из-за Уральского хребта. Характерен пример, который был приведен однажды: Сибирь, таежная заимка, купец призывает к себе нескольких охотников. Ставится задача: пойти в тайгу и не позднее семи часов вечера третьего дня доставить в сени купеческого дома 150 белок, битых в глаз. Один старожил взялся за урок и в 19-00 спустя трое суток представил приказчику ровное число тушек зверьков в полном согласии с уговором.

Образ сибирского охотника XVIII-го века

После семинаров я долго размышлял над предложенной точкой зрения. Все это привело к тому, что возникла потребность внимательно посмотреть на нашу историю, тем более, что с событиями относительного недавнего прошлого нашей страны связано много мифов и небылиц. Но есть и крупицы правды. Одна из них состоит в том, что самые сильные представители когорты купечества и плеяды фабрикантов были выходцами из старообрядческих общин раскольников, долгое время проживавших в глуши Российской Империи. К слову сказать, неслучайно подошло время, когда в связи со столетием Октября 17-го в СМИ, Рунете стали активно муссировать тему переосмысления исторических уроков, чему весьма способствует в текущий момент настоящая травля России Западом.

Семантика основных управленческих терминов

Начал я с того, что стал исследовать два древнеславянских слова: «задача» и «работа». Препарируя морфологию задачи, удалось выяснить, что род всего слова соответствует женской природе древнего корня «да», который в последующем развился в наиболее широко употребляемый глагол «давать» и его производные. Исходный смысл корня «да» заключался в материнском производящем начале, буквально означающем «дающая». Производные от корня, дошедшие до наших дней:

• «страда», означающая сбор урожая злаков или роды, слово, развившееся впоследствии в «страдание» (многосоставное слово из слогов-корней: «ст», «ра», «да»);
• «вода» – среда, форма материи, из которой зародилась жизнь и т.д.

Таким образом, буквально, отталкиваясь от древнеславянского смысла слова «задача», можно рассматривать его как действие за рожденной данностью. Даже не действие, а новое состояние объекта с превышением того (меры, количества, текущего состояния), что дано или рождено. Не требуется быть лингвистом, чтобы усмотреть в подобной семантике логику. Еще несколько моментов о слове «работа». Это слово, не менее древнее, имеет глубокий сакральный смысл и может быть переведено как «говорить с Богом». Это двусоставное слово включает корни «ра» (Бог Солнца) и «ботать» (говорить, разговаривать, общаться).

Что мы с вами видим? В повседневной управленческой практике применяются исконные национальные слова, которые пришли в язык с давних-давних времен, еще до «Царя Гороха». Эти слова до сих пор несут мощный заряд, который внесли в него пращуры. В первом случае – двигаться за рожденную данность (кем рожденную?), во втором случае – вести разговор с Высшим началом, созидая. Кстати, и слово «созидая» из того же ряда, буквально означающее «рождая вместе с Богом». Вот так живут отголоски языческой магии здесь с нами, каждый день, в рядовой действительности. Интересно? Мне тоже стало весьма интересно.

А что можно сказать о морфологическом анализе и семантике других слов, которыми оперирует современный менеджер?

1. Цель. Этимологически «цель» – слово древненемецкое, поэтому получив употребление сначала в оружейном деле Российской армии в XVIII веке как обозначение мишени, оно не получило такой глубины принятия, как, например, задача. Морфологически цель – однокоренное слово, имеющее корнем «цель», длинной в четыре буквы. «Семя» слова народом до сих пор не распознано, оно пришлое.
2. Функция. Слово происходит от латинского function. Слово относительно молодое в употребительной практике нашей страны. Сначала оно стало проникать с развитием образования и науки, когда в математических дисциплинах, а затем и в других естественных науках, термин получил распространение. Как управленческое слово «функция» появилась в нашей стране не ранее середины 20-го века, эпизодически подменяя более распространенное «обязанности».
3. Не вызывает никакого сомнения инородность происхождения таких слов, как «проблема», «проект», «процесс». Все это термины, заимствованные в быт и деловую сферу россиян в последние 100-150 лет максимум.
4. Поскольку мы соотносим в наших статьях четыре источника-средства управления («проблема – задача – цель – мечта»), о мечте никак забыть не вправе. К счастью, это слово также имеет древнеславянскую природу и корнем восходит к слову «мьчьта», что от первоисточника означает видение, призрак, упорядочение красивых мыслей. Корень «меч» тут ни при чем.

Прогресс и купечество

В предыдущем разделе мы разобрались, что исконно русскими словами, присутствующими в настоящее время в деловом словаре, являются две ключевые позиции: задача и работа. Заслуга того, что оба этих слова не канули в лету со множеством других замечательных, энергонасыщенных и народом принятых слов во многом принадлежит русскому купечеству. Нисколько не хочу умалить достоинств купечества других национальностей, тех же татар, бухарцев, немцев, евреев и других. Объективности ради нужно признать, что львиную долю успеха и по численному составу, и по уровню достигнутого капитала внесли православные люди дела, причем самая сильная их часть была староверческой.

На Руси купеческая форма предпринимательства появилась еще задолго до ее крещения. Вместе с тем, первые упоминания о купечестве в древних источниках можно найти, начиная с X века. В раннюю эпоху феодализма, еще до татарско-монгольского ига, наиболее значимой корпорацией купечества было «Иванское сто» в Новгороде. В XIII-XIV веках параллельно с развитием городов, особенно в северо-западной части Руси, институт купечества получает новый импульс к развитию, чему способствовало развитие нового центра городов русских – Москвы. Самое интересное, что примерно до середины XVII в. смысл слова «купец» было – не представитель торгового промысла, а человек, покупающий товар. Золотым веком российского купеческого предпринимательства считается период с 1785 года, когда Екатериной II была введена трехступенчатая система купеческих гильдий, до 1861-го, в который крепостное право было отменено.

С этого момента гильдейскому купечеству был нанесен урон, из числа бывших крестьян начал постепенно развиваться новый тип буржуазии, и рост купечества практически остановился. Если в 40-е годы XIX в этом сословии находилось около 220 тыс. человек, то к концу века их численность практически не увеличилась. Сказать, что только купечество России было двигателем социально-экономического прогресса, наверное, будет неправильным. Однако не учитывать того гигантского вклада, который осуществило купечество, накапливая первоначальный капитал для последующих вложений в промышленность, было бы тоже ошибкой.

Мы можем посмотреть на любую страну, в которой формирование новых производственных отношений находилось в какой-то момент на переломном этапе. Тогда увидим, что первичное накопление капитала в основе своей связано с двумя аспектами: ростовщичеством и торговыми операциями. Взять Америку 1,5-2,5 века назад, взять Россию в обозначенный выше «Золотой век» гильдейского купечества, или обратить внимание на период с 1991 г. по текущий момент в нашей стране. Происходят очень похожие события: ростовщики и предприниматели от торговли извлекают максимальные прибыли. Даже сейчас сказать, что эпоха активного приращения торгового капитала в России завершена, затруднительно.

Это связано не с тем, что нет насыщения коммерческими предложениями. Реальному сектору экономики просто не дают развернуться, и финансовый рынок не перестал быть спекулятивным. Чтобы там ни говорили про коррупцию и санкции, объективно и исторически процесс накопления и перераспределения капитала еще не завершен. Норма прибыли из ритейла и банковского сектора не перетекла окончательно в производственный сектор, Рубикон не преодолен. А международный капитал этому всеми силами противится с его мощным лобби. Однако объективно остановить этот процесс не удастся, со временем производственные отношения сами себя воспроизведут в новой или измененной формации.

Движение к капитализму и религиозные новации

Купечество в России в XVIII-XIX вв. получило мощный импульс к развитию и послужило наряду с помещичьим землевладением главной основой для становления капиталистических производственных отношений. В литературе выделяются разные виды купечества: малоэтническое, иностранное, традиционное, старообрядческое. Последний вид купечества, зародившийся почти 100 лет спустя с Никонианской реформы (1653- 1685 гг.), занимает особое место. В первую очередь, купечество Раскола проявилась как когорта людей дела, которая на протяжении почти двух веков, в течение нескольких поколений, предъявляла особую культуру, этику отношений внутри общин и во внешних отношениях с окружающим миром.

До середины 20-го века вопрос связи этики, в том числе религиозной, и экономики подвергался глубокому научному осмыслению. В настоящее время эта тема вновь становится актуальной в связи проблемами мироустройства. Классической работой в данном направлении считается монография известного немецкого мыслителя Макса Вебера. Его работа «Протестантская этика и дух капитализма» (4) в свое время вызвала большой резонанс в среде экономистов и социологов. Несмотря на то, что в Европе за последние сто лет развился религиозный нигилизм, позиция Вебера заслуживает внимания и до сих пор актуальна.

Макс Вебер (1864-1920)

Макс Вебер предложил концепцию, согласно которой протестантская Реформация (1517-1648 гг.) Европы открыла путь для серии революционных и эволюционных преобразований производственных отношений в их капиталистическую форму. Вебер считал, что за счет Реформации индивидуализм упрочил себя, это активно способствовало возникновению духа рационального капитализма. Заслуга немецкого ученого состояла в том, что ему удалось убедительно показать, как протестантская этика оказалась не только носителем религиозного догмата, но и стала базисом для рационального хозяйственного устройства нового типа.

С одной стороны, протестантская этика как выразительница идей «духовного мятежа» против папского произвола стала носителем новой идеологии, провозглашающей экономию и накопительство в качестве главных добродетелей. С другой стороны, стали активно поощряться вложения в производство и другие сферы экономики. Это дало толчок к развитию стран, где Реформация победила. Так же, как и в Европе, раскольническое движение в России имело протестную природу, и поэтому ряд авторов (1, 6) сравнивают протестантство и старообрядчество как близкие по своей природе катализаторы новых капиталистических отношений. Но так ли они похожи между собой?

Направления двух течений (протестантизма в Европе и старообрядчества в России), с одной стороны, были противоположны. Реформаторский дух протестантизма вел к тому, что христианство становилось все более светским, этика и социальное служение как идеи стали постепенно доминировать в обществе. Раскольники же главной своей целью ставили сохранение исконной религиозной традиции, неизменность обрядов и богослужения.

Оба движения носили протестный характер, прошли через длительный период гонений и испытаний. При этом проект протестантской Реформации можно считать успешным, а основные задачи старообрядчества так и не решены до сих пор. Однако самое интересное, что эти два совершенно разных движения, которые возникли в одном случае в Европе и в США, а в другом – в патриархальной России, привели к весьма похожим результатам. Производственные отношения благодаря им стали развиваться более динамично, а капиталистический способ хозяйствования – укрепляться.

Несло ли старообрядчество новое, и в чем оно состояло?

В настоящей статье мы не будем разбираться в том, какие виды старообрядчества возникли за его историю, не прибегнем к изучению центров его развития, не углубимся в биографии и заслуги сынов Раскола – самых известных купцов-старообрядцев (Морозовых, Рябушинских, Третьяковых, Брагиных и т.д.). Наша цель – понять, в чем феномен возникших предпринимательских новаций, которые привнесли эти люди в этику производственных отношений середины XIX века. Необходимо увидеть, какое значение имели события той эпохи для формирования элементов методологии, рассматриваемой нами в контексте управления от задач.

Чтобы проникнуть в суть старообрядчества, не вдаваясь во все многообразие происходящего в рамках данного явления, проще обратиться к видению процессов того времени, которые изложены в книге Даниила Андреева «Роза Мира». Самое ценное для нашего осмысления в этом произведении в том, как автор характеризует институт Российской государственности. С позиции Андреева, государство на Руси испокон веков выполняло роль не только подавителя светского инакомыслия, но несло в себе сущность, которая неуклонным образом стремилась изгнать и даже уничтожить любое неприятие официальной догмы верования.

Репродукция картины «Сожжение протопопа Аввакума», художник Мясоедов Г.Г., 1897 г.

Впрочем, это касалось не только Православия – официальной религии Российской империи, но и Ислама, второго по значимости вероучения. Раскол, возникший в начале второй половины XVII века в Русской Православной церкви, привел к тому, что сторонники старых обрядовых традиций стали считаться еретиками и оказались подвергнуты гонениям. Такие действия государственной власти, сравнимые с геноцидом, наиболее жестоко были проявлены на первом этапе после Раскола, а затем волнами еще неоднократно возвращались вплоть до революционных событий 1917 г.

Естественно, что старообрядческие общины, став изгоями официальной власти, оказались на грани выживания. В ходе естественной эволюции и порой героической борьбы за идентичность и воспроизводство старых канонов, за факт самого физического существования возникло весьма парадоксальное явление. Религиозный консерватизм, граничащий с жесточайшим догматизмом, в своих недрах стал рождать новации, которые и были вызваны потребностями выживания. Апеллируя к уложениям Ветхого Завета, постепенно на первое место стал выходить постулат о благословении того, кто наживает богатство для поддержки и питания других.

Цитаты из книги Раскова Д.Е. «Экономические институты старообрядчества»

Исходя из логики повествования Раскова Д.Е. (1), у старообрядцев-раскольников возникло два вида новаций, первое из которых касалось религиозного культа и мировоззрения, а второе открывало определенные горизонты в хозяйственной деятельности старообрядческих общин. Так шаг за шагом формировался новый, более лояльный взгляд на торговлю как средство обеспечения жизнедеятельности общины. В то же время богатство у старообрядцев начало играть сугубо утилитарную роль, не становясь самоцелью. Православная нравственность и трудовая общинная этика, наряду с аскетизмом и глубокой методичностью, все время оставались на первом месте в их жизненном укладе.

Деловые и нравственные качества староверческих управленцев

Напомню, что мы говорим о времени деятельности первых трех-четырех поколений купцов-староверов, пик активности которых пришелся на период длиной примерно в 80 лет (с конца XVIII века до начала второй половины XIX века). Когда сложились исторические условия, в среде общин стали происходить изменения, из среды самых активных общинников начали выдвигаться лидеры, обладающие торговой смекалкой и управленческой хваткой. Нам важно понять, какие черты были присущи людям, которые в последующем сыграли колоссальную роль в формировании новой экономики России.

Репродукция картины «Спор о вере», художник Жуков Д.Е., 1867 г.

1. Высокого уровня аскетизм, который также называли «мирской аскезой». Духовная и предпринимательская жизнь человека были тесно переплетены между собой. Границы между человеческим миром и миром священным размыты благодаря высочайшей самодисциплине труженика, посвятившего свою жизнь служению Господу и братской общине. Аскеза – инструмент такого служения, основанный на строгом соблюдении канонов, традиций, ритуалов старообрядческого уклада. Страх «прелести», бегство от роскоши, самоограничение, неприятие «жизненных радостей» в сочетании с воспроизводством состояния внутренней гармонии в значительной степени рационализировало деловую сторону жизни общинников.
2. Трудолюбие, граничащее с самоотверженностью и самопожертвованием. Праздность рассматривалось как урочище зла, внутренняя дисциплина староверов ориентировала на низкий удельный вес времени отдыха. Кратковременный отдых сочетался с суровым многократным молитвенным правилом, при этом основное время уделялось труду. Для зарождающихся в среде старообрядцев людей дела богослужение и труд во имя благосостояния общины было центральным местом всей их жизни. Купцы новой формации неизбежно следовали этому принципу.
3. Строгая мораль о бережливости. Крайне вдумчивое, основательное отношение к тратам, экономия во всем – это следствие столетия выживания, в котором существовало старообрядчество долгие годы. Все это подкреплялось и воспроизводило склонность к накоплению и значительно более низкий уровень потребления как в быту, так и в деловой сфере. Бережливая концепция жизнеустройства выгодно отличала представителей староверческих общин в среде делового сообщества России того времени.
4. Особый дух доверительности в отношении представителей старообрядчества. В общинах царила братская атмосфера, люди были слиты единой верой, духовными событиями, молитвами, совместным трудом, честью по отношению друг к другу. Единая судьба в годину испытаний, единый образ мыслей, глубокое достоинство и ощущение избранности на духовном пути – все это не только объединяло людей внутри общин, но и приводило к уважению и доверию со стороны обычных мирян.
5. Сформированные за годы нормы предписывали лидерам служение общинному делу, спасение веры и людей в периоды активизации гонений. Накопление богатства рассматривалось как средство укрепления общин и социального служения, но не как цель жизни. Отсюда произрастают корни таких явлений, как пожертвование наследства в пользу общины, меценатство, благотворительность и т.п.
6. Высокий уровень образованности на основе древнеправославных трудов и традиций. Староверческие общины сохраняли и накапливали многочисленные библиотеки, и благодаря формированию порой весьма серьезных для того времени книжных фондов внутри общин действовала особая система образования. В среднем каждый член общины выходил во взрослую жизнь значительно более просвещенным, чем обычный житель России. Именно поэтому поздние купцы-староверы так стремились познавать новое, были подлинными новаторами своей эпохи, видели и чувствовали прекрасное, умели ценить подлинное искусство и были носителями идей гуманизма и просветительства.
7. Лидеры общин в силу высокого уровня «намоленности» в каждодневных духовных уроках, вероятнее всего, имели в своем сознании ощущение сопричастности к велениям Духа как составной части православной Троицы. Выражаясь современным языком, они в большей степени, чем обычные люди, чувствовали и свою миссию служения, и свое предназначение. Это означает, что те задачи, которые они ставили перед собой и перед общинниками, были согласованы с их внутренней Гармонией, с их внутренним духовным Миром. Такое состояние дорогого стоит, поскольку открывает перед человеком практически безграничные возможности для саморазвития и самореализации.
8. Немногословие, способность концентрированно и ясно излагать свою мысль.

Старообрядчество как основа новых производственных отношений

Задачная парадигма управления, о которой мы ведем речь в наших статьях, безусловно, основана на универсальных деловых принципах и не связана с видом производственных отношений по их формационному признаку. Вместе с тем, рыночная форма таких отношений лучше подходит для раскрытия подлинной сути задачной постановки, ее принятия ответственным ресурсом и исполнения. Однако рыночная система в ее абсолютном выражении свидетельствует об обезличенном характере взаимодействия в сделке и сопутствующих обязательствах.

Исторически доказано, что переход к подобного рода рыночной обезличенности происходил во многих странах через институт доминирующей в контактной среде общности. В этом смысле общности староверов как группы людей, объединенных одной верой, обладали целым рядом экономических преимуществ. Основная часть преимуществ уже была обозначена в предыдущем разделе настоящей статьи, но одно немаловажное качество осталось неакцентированным. Это высокий уровень ответственности, который вполне можно назвать гиперответственностью, в первую очередь, в отношении обязательств, которые купец-старовер принимал на себя в отношении с любым человеком.

Репродукция картины «Бытовая сцена XVII века (Купец и товар)», художник Неврев Н.В., 1890 г.

Отсюда берет начало мифологизированный образ феномена купеческого слова, которое было крепче любой подписи на документе. Не приходится сомневаться, что в период расцвета купечества данное явление не только имело место, но и оказало значительное влияние на успех предпринимательской деятельности, особенно во время гильдейского купечества. Однако в более позднее время, когда многие члены старообрядческих кланов все активнее переходили в статус фабрикантов-капиталистов, сила феномена купеческого слова стала сходить на нет.

Самое интересное состоит в том, что высокий уровень ответственности по обязательствам демонстрировали не только купцы как лидеры, но и члены их семей, да и простые общинники. Они тянулись за «отцами-предпринимателями» и стремились соответствовать этой, постепенно переставшей быть уникальной, добродетели. Можно предположить, что именно усилиями купцов-староверов произошла трансформация коллективной формы ответственности, свойственной средневековой общинности, в ответственность, которая постепенно стала носить индивидуальный характер.

Основные черты купцов-староверов
(нажмите для увеличения)

Можно ли экономисту, управленцу самостоятельно разобраться в специфическом явлении старообрядчества, из среды которого вышли самые яркие и самобытные предприниматели XIX века? Может ли ученый-историк осмыслить тот вклад, который внесли эти люди в самобытную этику производственных отношений начальной стадии капитализма в России? Вопрос непростой, он стоит на пересечении истории, обществознания, теологии и теории управления. Возникший феномен нельзя объяснить механическим противопоставлением православного традиционализма и обмирщением староверов в их предпринимательском порыве. На мой взгляд, очевидно одно: невольно купцы-староверы оказались проводниками симбиоза древнеславянской и византийско-православной традиции, которая несла в себе непревзойденную силу особого гармоничного с позиции этики промысла.

Заключение

В предыдущих статьях мы рассмотрели основные моменты методологии управления от задач в ее современной интерпретации. Если говорить предельно упрощенно, она состоит всего из семи пунктов, которые я позволю себе напомнить.

1. Четкая, конкретная и однозначно понимаемая сторонами формулировка результата задачи, которую, абстрагировавшись от нюансов, можно смело считать сутью задачи.
2. Срок, календарная дата исполнения задачи.
3. Постановщик задачи (Ф.И.О.).
4. Ответственный ресурс (Ф.И.О., бюджет).
5. Документированная форма представления задачи. Устная форма постановки свидетельствует, что задача отсутствует, как, впрочем, и при такой формулировке, в которой нет хотя бы одного из названных выше параметров.
6. Особая форма ответственности, которая подразумевает право принять задачу, и обязанность выполнить ее, не ссылаясь ни на что.
7. Ответственность потенциального ресурса по задаче предполагает его способность оценить риск не достигнуть результата задачи в предложенный срок и принятие на этой основе решения о ее исполнении.

На уровне обоснованного предположения я рискну сделать заявление, что минимум четыре позиции из названных выше семи имели место быть в деловой практике управления купцов-староверов. 3, 4 и 5 позиции остаются под большим сомнением, но в то время в них не было такой явной потребности. Что я имею в виду, разберем по порядку. Основательность, вдумчивость купцов, которая внешне проявлялась в немногословии и сдержанности, позволяла им весьма четко формулировать требуемый результат задач во время их постановки. Причем, на первых порах, когда ресурсами по задачам выступали их братья-общинники, вопрос постановки решался легче в силу духовной сопричастности двух сторон к единой Вере. Срок задачи был непременным условием ее формулировки.

Развитый институт ответственности и братская атмосфера отвергали властное давление как инструмент принуждения к исполнению задач. И постановщик, и исполнитель понимали, что решение задачи вызвано целями выживания и упрочения позиции общины во враждебном мире. Культура внутри общин была патриархальной, с одной стороны, но, с другой, она носила черты и современной партиципативной культуры (некая форма интеллектуального, духовного равенства). Поэтому уровень этики в отношениях постановщика и ответственного ресурса был весьма высок. Купец, он же постановщик, сам был носителем и ресурсом по ряду самых сложных задач, трудился рядом с товарищами от зари и до рассвета, благодаря чему он и был лидером авторитетного типа.

Никаких доказательств того, что задачная методология имеет ясные и определенные исторические корни, у меня нет. Однако, как мне кажется, нам удалось в данной статье почувствовать некоторые моменты, которые гипотетически могли бы послужить базисом для признания ее историзма. Основы эти – абсолютно российские, глубже – древнеправославные, еще глубже – древнеславянские. Причем, подобная гипотеза нисколько не умаляет достоинств других духовно-культурных традиций, которые присутствуют на территории нашей страны до сих пор. Но в силу доминирующего положения русской культуры, исторические источники лучше всего донесли до наших дней особые знаки и сигналы, благодаря которым можно делать выводы.

В нашей серии статей мы прошли уже достаточно большой путь осмыслений. Какие бы интерпретации исторических событий мы ни рассматривали, я считаю, что реплика византийской цивилизации (просуществовавшей, к слову, тысячу лет) в форме российской государственности и духовной традиции состоялась и удалась. Является ли она лучше, чем первоисточник, судить сложно. Во всяком случае, история нашей страны не перестает преподносить все новые и новые сюрпризы. Одним из них является феномен старообрядческого купечества, которое сумело не только в своих помыслах, но и на деле пройти по очень тонкому лезвию и достичь небывалых успехов, в том числе и в практике управления.